Белое на белом: сказ о том, как народный промысел через 200 лет стал креативной индустрией
Семья Георгиевых из Санкт-Петербурга с 2015 года возрождает крестецкую строчку. Народный промысел с богатой историей — символ идентичности Новгородской области — переживает настоящий расцвет после десятилетий забвения и становится премиум-брендом.
Синтез креативности, культуры, экономики и технологий — все это входит в определение креативных индустрий, которые строятся на талантах и идеях людей и служат драйвером экономики.
В свою очередь, проект фабрики «Крестецкая строчка» строится на уважении к традиции и отвечает на актуальные вызовы, опирается на опыт мастеров и открыт новым идеям, создает новые рабочие места и место силы. Его реализация стала возможной благодаря синергии любви, традиции, духа предпринимательства и веры в завтрашний день.
Крестецкая строчка — это русский народный промысел, представляющий собой вид сквозной вышивки, зародившийся в 1860-х годах в Крестецком уезде Новгородской губернии. Он отличается ажурностью и разнообразием орнаментов, создаваемых путем выдергивания нитей и последующей вышивки на оставшейся структуре ткани.
Изначально промыслом Крестецкой строчки занимались главным образом староверы Крестецкого уезда. Мастерицы и мастера вышивали на дому в таких деревнях, как Старое Рахино, Касково, Зайцево, Варница, Зимогорье и др. В начале ХХ века ремесло вышивки настолько распространилось, что в Крестцах открылись склады кружевных изделий.
Затем в Петербурге возникло «Общество помощи крестьянскому ручному труду», которое обеспечивало ремесленников нитками, рисунками, имело свои магазины. К 1905 году промыслом занималось около 890 человек. За большой стан, за пяльца садилась вся семья — родители и дети. В 1925 году строчильщиц стало уже 2500.
В 1928-1929 годах появляется предприятие «Артель» — первое промысловое товарищество. Возглавил его Петр Иванович Архиереев. Через год была открыта экспериментальная мастерская, где лучшие специалисты промысла разрабатывали новые приемы, швы и сочетания различных техник. А в начале 1940-х годов в кооперативном товариществе «Художественная строчка» уже насчитывалось около 5000 человек. С началом Великой Отечественной войны фабрика на несколько месяцев прервала работу. Но уже в январе 1942 года несколько артелей и экспериментальная мастерская возобновили работу.
Послевоенные годы были посвящены поиску мастеров из других районов, решению проблем в материально-техническом обеспечении. В 1960 году артель «Художественная строчка» была переименована в фабрику «Крестецкая строчка».
Изначально кружева вышивали нитками, которые были выдернуты из полотна. Какого цвета полотно, такого цвета и вышивка. Цветными нитками стали работать уже в советское время. Шили и вышивали строчкой портьеры, скатерти, пальто, платья и пр. Основной ассортимент отправлялся на экспорт. В самих Крестцах продавали более утилитарный ассортимент: строчевые пододеяльники и дорожки с салфетками.
Между жизнью и смертью: жалость или азарт
На самом деле все началось с картошки. Когда-то в 1990-е Антон Георгиев приезжал к отцу в деревню Мойка Батецкого района Новгородской области, где он пытался с бывшими коллегами по заводу «Квант» организовать со шведами совместное предприятие по выращиванию картофеля для чипсов.
Заморский картофель на новгородской земле не прижился — а вот сами шведы открыли Антону диковинную местную вышивку, крестецкую строчку. В сопровождении Антона они регулярно ездили в соседнее село за скатертями с ручной вышивкой по бросовым ценам — и еще дивились, почему так дешево.
«Прошло время. Спустя почти 20 лет, когда я уже построил собственное медовое производство в деревне Мойка (компания “Медовый дом” — основной поставщик меда на российском рынке), увидел объявление, что банкротится фабрика “Крестецкая строчка”. Приехал, посмотрел, как все пришло в упадок и развалилось… А на работу продолжают ходить по привычке всего несколько человек. И стало мне очень печально, — вспоминает сегодня Антон Георгиев. — Захотелось все это восстановить, а в дальнейшем сделать бизнес».
На реализацию проекта Антона вдохновлял и тот факт, что жена Александра была выпускницей Санкт-Петербургского государственного университета промышленных технологий и дизайна (СПбГУПТД), где училась на дизайнера костюма. «Я предложил ей поехать, посмотреть, может, выкупить, чтобы и для нее этот проект стал способом реализовать свои таланты». Но Александра согласилась не сразу: на руках был шестимесячный ребенок и страшило отсутствие управленческого опыта. «Я понимала, что мне это все нравится, — вспоминает Александра, — и геометрия рисунка, и что белое на белом... Все это было так ново, необычно и нестандартно, быть может, еще и потому, что с крестецкой строчкой я раньше никогда не сталкивалась. В то же время я осознавала, какая колоссально сложная работа за этим стоит».
Александра решилась на проект только спустя год, когда поняла, что можно из всего этого сделать, как развивать и в каком направлении идти.
«И я подумала: наверное, надо брать, стало грустно, что такой белоснежный промысел может забыться навсегда. Фабрика и так стала умирать: как началось в перестройку, так и потянулось шлейфом до 2015 года. И первая мысль была — сохранить», — рассказывает Александра.
Что мы будем делать завтра: начало нового пути
Новых хозяев на фабрике встретили с большим недоверием и настороженностью. У людей пропала вера в то, что вообще еще что-то возможно. Когда Георгиевы приехали на «Крестецкую строчку» знакомиться, то три часа разговаривали с оставшимися сотрудниками о том, как их промысел и труд важны для сохранения традиции, для села, для страны, для культуры. «А на нас смотрели, как на сумасшедших, абсолютно сумасшедших. Жаловались на свои проблемы, говорили, что работы нет и не будет, зарплата маленькая, а кредитов много, — вспоминает Александра. —
Но главный вопрос звучал так — что мы будем делать завтра?» «Завтра будем вывозить мусор и готовиться к ремонту всего здания», — решил Антон Георгиев. Хотя, чтобы подкрепить серьезность и правдоподобность своих намерений, Георгиевым пришлось не только привести в порядок фабрику, но и привезти в Крестцы историка моды Александра Васильева — в ту пору звездного телеведущего «Модного приговора»: как говорится, по просьбе трудящихся.
Сегодня белоснежное двухэтажное здание фабрики украшает декоративный портал с изображением орнамента крестецкой строчки. Все ремонтно-реставрационные работы в послевоенной постройке проводились собственными силами в течение двух лет. Перекрытия, полы, крышу, стропильные системы, стены, окна — все заменили. «Дешевле было строить заново, но мы отреставрировали-отремонтировали, а внутри решили оставить открытую кирпичную кладку», — рассказывает Антон Георгиев. Сейчас площадь фабрики составляет 3 500 квадратных метров, где под одной крышей цеха — служебные помещения, склад и музей.
Инвестиции в проект составили почти 700 миллионов рублей. Сюда вошло все: реставрация фабрики, создание самого бренда, открытие фирменных магазинов и цеха в Санкт-Петербурге, где отшивается fashion-коллекция.
«Конечно, наш проект в первую очередь меценатский, — подчеркивает Антон. — Мы только совсем недавно вышли на окупаемость, даже небольшая прибыль есть. Производство полностью загружено, растем где-то на 20 % в год».
Профессия — медитация
Геориевы признаются, что поначалу на фабрику никто не хотел возвращаться: кто-то был трудоустроен в других местах, а кто-то просто не верил. «Да только мы и верили — больше никто. Даже чиновники новгородские говорили, что мы рады, что вы взялись, но сделать уже ничего невозможно. Поэтому лично для нас это было вызов, который придавал энергии», — вспоминает сегодня Антон.
За каждой вышивальщицей буквально по домам ходили, уговаривали: сначала одну, потом вторую, третью… Причем для новых специалистов Георгиевы организовали на фабрике курсы обучения вышивке с оплачиваемой стипендией: через них прошло около 250 человек, правда, остались работать чуть больше 20. Все разного уровня мастерства и специализации, но у каждого есть возможность роста.
«Для занятий вышивкой нужно иметь определенный склад характера, — считает Антон Георгиев. — Это своего рода медитация: вышивальщицы концентрируются по максимуму и целый день сидят вышивают — не каждый сможет. Кому-то будет просто психологически тяжело».
Впрочем, после окончания ремонта на фабрику потянулся кто-то и из старых сотрудников.
Так, большой удачей и счастьем Александра Георгиева называет возвращение на производство Марии Евгеньевны Афанасьевой, которая больше 45 лет проработала на фабрике, с 18 лет, и прошла все ступени профессионального роста, став в итоге главным художником. Она поверила в возрождение фабрики и щедро делится своим опытом с Александрой и мастерицами.
Вернулась и Наталья Дмитриева — будучи потомственной вышивальщицей, она с детства мечтала быть директором фабрики. А став им, по словам Александры, отлично справляется со своими обязанностями. «С возрождения фабрики мы начали делать больше вышивок, больше рисовать эскизов, больше экспериментировать с тканями, нитками. И весь коллектив очень вдохновился, — рассказывает Александра. — Дело в том, что в советское время у мастериц не было такого размаха. Большая площадь вышивки на одном изделии — это очень дорогое производство, которое государство всегда дотировало, поэтому таких богатых вещей было очень мало».
Изделия из коллекции домашнего текстиля
Ведь крестецкая вышивка — это исключительно ручной труд. «Если говорить про технические характеристики, то все наши узлы, все наши действия заложены вручную. У нас руками даже салфетка кроится», — утверждает Александра. А швейные машинки, которые используются, — по словам Антона, всего лишь ускоряют процесс. Дело в том, что нити из полотна выдергиваются все равно руками, ход иглы и ножной привод тоже регулируются вручную. Так что домашний текстиль с такой вышивкой априори не может быть масс-маркетом: его себестоимость довольно высока. И чем больше вышивки, тем дороже. Но при этом некоторые изделия «Крестецкой строчки» все равно остаются доступными — скажем, текстиль из столовой группы: чайные салфетки, костеры (небольшие подставки под бокалы или чашки). «У нас есть, например, салфетка с вышитым колышком, она стоит 1700 рублей. А салфетка с колышком и с ромбом стоит уже 3500», — делится Александра.
Сегодня в ассортименте фабрики представлены домашний текстиль, фэшн-коллекция одежды Alexandra Georgieva by Krestetskaya strochka и b2b-коллекция, которые продаются в фирменных магазинах в самих Крестцах, а также в Москве и Санкт-Петербурге.
Вокруг да около фабрики
Идея дальнейшего развития производства и строительства в сельской местности одно время увлекала Антона Георгиева, однако со временем он от нее отказался, так как, по его собственному признанию, не видит причин удерживать людей в месте с неразвитой инфраструктурой. Люди хотят в города, а в деревне пусть природа остается, как говорит Антон. Крестцы — село и, по словам Георгиева, ничем примечательным не выделяется: ни ландшафтом, ни архитектурной средой.
Вместе с тем на фабрике и вокруг нее семье Георгиевых все же удалось создать свой мир, откуда никто уезжать и не собирается, а нарушать его дорого стоит — как в прямом, так и переносном смысле.
Фабрика в настоящий момент не имеет возможности принимать большое количество туристов, так как это, по словам Александры, очень энергозатратно. «Мы приветствуем небольшие группы, когда приезжают люди, умеющие ценить и уважать уникальный продукт. Но тревожить лишний раз наших фей-вышивальщиц нежелательно», — признается Александра.
Зато на фабрике всегда готовы мечтать и планировать. Александра, например, вынашивает планы по благоустройству территории и созданию арт-объектов. А для проведения мастер-классов ей хочется организовать настоящую творческую резиденцию с отдельными домиками в разных локациях.
Мечтается и о коллаборациях с известными художниками. Но все это в будущем — и будем надеяться, оно обязательно осуществится. А пока все силы семьи Георгиевых направлены на то, чтобы фабрика с двухсотлетней историей, которую они возродили, просуществовала еще лет 200, не меньше…